Путь, выбирающий нас - Страница 12

– Я помню твое лицо в тот день, когда я поехала покататься на колеснице… Вчера с тобой было то же самое?

– Не знаю, Кира, мне было не до изучения себя в зеркале. Давай остановимся на том, что мы оба как-то пережили вчерашний день, он, хвала богам, закончился и больше не повторится. Пообещай мне. Дай слово. И потрудись его сдержать. На этот раз я отделался легким испугом, а также потерей репутации, уважения и доверия. В следующий раз после очередной такой прогулки на тебя может свалиться корона и психически больной муж в придачу.

Король чуть не опрокинулся на спину, когда любимая жена в порыве раскаяния бросилась ему на шею, покрывая лицо поцелуями.

– Честное слово, Шеллар, любимый, никогда больше не буду сбегать тайком! Только не переживай так! И не сердись на меня!

– Не сержусь, – заверил ее король, прижимая к сердцу и втихомолку радуясь, что объяснение прошло тихо, мирно и почти при полном взаимопонимании.

– Точно не сердишься?

– Точно.

– И любишь меня по-прежнему?

– И никогда не переставал.

– Правда?

– Клянусь… Кира… Полегче… еще один такой поцелуй, и я за себя не ручаюсь…

– А и не надо, – тихонько шепнула королева и все-таки опрокинула его на спину.

– Что ты делаешь?! Нельзя же!.. А вдруг…

– А мы осторожно…

– А если мэтр узнает?

– Ты здесь король или хрен собачий?

– А если…

– Шеллар, ты меня точно любишь?

На это возразить было нечего, и король с прискорбием признал, что попал в древнейшую в истории человечества логическую ловушку.

Да и не особенно-то хотелось возражать…

ГЛАВА 2

– Все-таки, пожалуй, это победа, – сказал Бильбо, ощупывая ноющую голову. – И унылая, однако, это вещь.
Д. Р. Р. Толкин

Питейное заведение Мамы Хаи размещалось в более скромном районе, чем пострадавший от нашествия мамонтов «Золотой источник». И публика здесь собиралась попроще. Но возможностей для сбора информации было даже, пожалуй, больше, чем в чопорных дорогих ресторанах. В кабачке царила особая, уютная и в то же время непринужденная атмосфера, располагающая к задушевным беседам, обмену новостями и приобретению самых неожиданных знакомств. Мама Хая, она же полевой агент Натанзон, жизнерадостная толстуха предпенсионного возраста, стояла за стойкой кабачка уж тридцать шестой год, и все достоинства этого замечательного заведения являлись, несомненно, ее заслугой.

Монументальная пышногрудая фигура хозяйки, возвышавшаяся среди полок и подносов, казалась вечным и незыблемым символом заведения, и многие завсегдатаи были искренне расстроены и даже шокированы, когда в один прекрасный день рядом с Мамой Хаей за стойкой возникла хрупкая болезненная блондинка с лондрийским именем Люси Фаулз. Троюродная племянница, наследница и подрастающая смена.

За несколько лун девушка освоилась в новой обстановке, поднаторела в работе и даже слегка похорошела. Обычная застенчивость новичка сменилась бойкой уверенностью специалиста, настороженность незнакомки – приветливой улыбкой старой приятельницы, и даже от нездорового вида не осталось и следа. Посетители привыкли к белокурой Люси, как к непременному атрибуту заведения, и ее отсутствие рядом с наставницей, случившееся в восемнадцатый день Пестрой луны, вызвало массовое недоумение и всеобщее любопытство. Тем более что и сама хозяйка выглядела очень расстроенной и периодически утирала глаза салфеткой. На вопросы встревоженных знакомых Мама Хая неизменно отвечала, что скончался старый друг семьи, которого Люси очень любила еще с детства, и теперь бедняжка так разнервничалась, что тетушка велела ей денек отдохнуть от работы. Однако никаких подробностей об умершем приятеле приводить не стала, что было в высшей степени странно – обычно в таких случаях люди, напротив, склонны поговорить о дорогом покойнике.

Если бы с утра следующего дня в заведении было чуть больше клиентов, чем обычно бывает в такое время, и будь эти немногочисленные господа чуть меньше заняты собственным похмельем, любопытная общественность узнала бы еще кое-что интересное.

Пожилой воин, посетивший в то утро заведение Мамы Хаи, ничем особенным не выделялся среди собратьев по классу. В глаза могли броситься разве что новенькая куртка, контраст светлых глаз и смуглой кожи, да еще не совсем обычный для этих мест меч – такие были более популярны на севере.

Утренний посетитель присел к стойке, положил монету и негромко что-то сказал. Любой наблюдающий эту сцену человек понял бы, что клиент делает заказ, а что он там себе заказал – никому уже не интересно. На самом же деле слова смуглого воина звучали более чем странно.

– Где Лена? – серьезно и встревоженно произнес он.

Хозяйка едва сдержала потрясенное «ах!» и торопливо схватила с подноса первую попавшуюся кружку.

– Гриша, что за маскарад?

– Тихо. Так надо. Где Лена?

– Скоро подойдет. Я ее сегодня не будила рано, бедная девочка и так вся извелась…

– А что случилось? – с искренним непониманием уточнил дядя Гриша, практически неузнаваемый в новом облике.

Мама Хая скорбно вздохнула и в очередной раз поднесла к глазам салфетку:

– Ты же сам знаешь, на оперативке был… Какие вы, мужчины, черствые создания… Вот Макс как раз таким не был…

– А вы-то с Леной при чем? – подозрительно нахмурилось «черствое создание», мельком оглядывая зал.

Никто из посетителей не обратил на него внимания. Ну перекинулся клиент десятком слов с приветливой хозяйкой, все так делают.

– Ох, Гриша, если я сейчас старая и толстая тетка, так неужели я не была когда-то молодой и красивой и мне совсем нечего вспомнить? Я и так на пять лет моложе Макса, чтоб ты знал.