Путь, выбирающий нас - Страница 95

– Зинь со своими обязанностями справляется. И, насколько я заметил, ей интересно. Обрати внимание: пока она носилась со своей великой мечтой, с ней постоянно приключались всяческие несчастья. А как только человек занялся настоящим делом, разом исчезли все проблемы. Все у нее получается, никто ее не обманывает, и вообще, такое впечатление, что она не из провинции приехала, а всю жизнь в столице прожила.

Заскрипели и зашуршали передвигаемые кресла. Светящийся шар, который до сих пор перемещался по залу, замер на месте. Видимо, господа решили присесть.

– Маэстро, а помните, я вас спрашивала насчет мюзикла? – не очень уверенно, словно ей самой было неприятно напоминать, произнесла Ольга.

Кантор не выдержал и все-таки выглянул в огромную рваную дыру, которая украшала расписанный холст и находилась как раз на уровне глаз. Уж очень хотелось взглянуть на обоих. А его в этой дыре вряд ли заметят, свет на нее не падает.

Ольга так и не изменила своей манере экстравагантно одеваться, однако лица рассмотреть было невозможно, поскольку она сидела спиной. А Карлос, напротив, изменился разительно. Даже сейчас, отмытый от грязи и прилично одетый, он все равно не стал тем, прежним. Состарился так, словно не пять лет прошло, а все двадцать. Седой, великое небо, совершенно седой, почти как Амарго, весь какой-то согнутый, придавленный, говорит тихо, как бы через силу… и заглянуть в него почему-то не получается. Вот если бы товарищ Кантор водки выпил, вместо того чтобы священнику исповедоваться, может, тогда бы получилось…

– Попытаюсь тебе доступно объяснить, – как раз говорил маэстро, глядя куда-то мимо Ольги и бессильно свесив руку с сигаретой, которая, казалось, сейчас выпадет из его пальцев. – Я тебе уже объяснял, если ты помнишь, что отношения внутри труппы, так же как и отношения ученика и наставника, не должны по возможности выходить за рамки товарищеских, особенно если дело касается актера и режиссера, или же руководителя и подчиненного…

«Не может быть! – ужаснулся Кантор, чувствуя неприятную вспышку внутри. Неужели она… его… с ним… Он же старше ее почти вдвое, он ее наставник, он только-только бросил пить… Неужели все было настолько плохо? Или это она из жалости? Пойми этих женщин…»

– В данном случае дело тоже заключается в этом, – продолжал между тем маэстро Карлос. – Твой Артуро может быть тысячу раз талантлив и достоин ведущих ролей, но в том театре, где ты работаешь, тем более лично участвуешь в подборе актеров… Он здесь даже мелькать не должен, чтобы не давать поводов для сплетен, которые опошляют саму идею искусства. Если человек талантлив, он может иметь успех или не иметь его, но талант у него никто не отнимет. Но если бард достигает успеха благодаря протекции, особенно протекции любовницы, никого уже не интересует, талантлив он или нет. Класс бардов, то бишь среда людей искусства особо сильно напоминает клубок змей, и в стремлении ужалить конкурента они превосходят даже воров… об этом я тебе тоже, кажется, говорил. Общественное мнение будет предвзятым и неприглядным: человек бездарен и достиг успеха только благодаря… э-э… если позволишь, я не буду вдаваться в интимные подробности, ты и так поняла.

Кантор тоже понял. Во-первых, что ошибался, подозревая Ольгу в домогательствах к наставнику. А во-вторых, что его место в Ольгиной жизни действительно занял другой мужчина. И визит товарища Кантора будет вдвойне неуместен, что бы ни думала по этому поводу бесстыжая судьба.

– А мне казалось, – возразила Ольга, – что он вам просто не нравится. Вы его за что-то не любите и не желаете иметь с ним дела.

– Если ты хочешь услышать честный ответ… Я считаю, что он вообще не годится для театра. Он певец, вот и пусть поет, желательно где-нибудь в другом месте. Драматический актер из него не получится, да он, как мне кажется, не особо и стремится к этому. Он хочет получить роль в мюзикле, предполагая, что как профессиональный певец будет иметь преимущество перед другими актерами. А я не возьму его в свою постановку.

– Почему не возьмете? Вы его действительно за что-то не любите?

– Скажем так, он не соответствует тому образу главного героя, который я намерен воплотить. Я не хочу сейчас вдаваться в долгие объяснения. Когда начнем репетиции, поговорим об этом подробнее, а пока просто поверь мне на слово, как наставнику. Кстати, о том, что при подборе актеров не следует руководствоваться только личными симпатиями, я тебе тоже говорил.

– Ну а если не обязательно именно в этот спектакль и на главную роль? Ну пусть пока где-нибудь «кушать подано» сыграет, а потом посмотрим, выйдет ли из него актер. У него такие проблемы, маэстро, вы не представляете…

– Представляю, – возразил Карлос, которого трудно было купить на такой туфте.

Еще бы он не знал, что такое проблемы и какие они бывают, с горечью подумал Кантор. Но все же приятно видеть, что он, хотя и кажется полностью сломленным жизнью и этими самыми проблемами, во всем, что касается работы, остался прежним. Искусство превыше всего, и испортить постановку из сострадания к чьим-то проблемам – это не в его стиле. Однако маэстро по-прежнему терпеть не может открытых конфликтов и всячески старается их избегать, никак не может сказать Ольге прямо, что он думает о ее протеже, а она его к этому настойчиво подталкивает. Никакого почтения к наставнику! «Неужели так уж ей дорог этот… как его там…»

– И должен заметить, – продолжал между тем Карлос, – что Артуро Сан-Барреда – парень с амбициями, и твое «кушать подано» его не устроит. Он до сих пор не может забыть, что когда-то был звездой первой величины у себя на родине и вдруг оказался в чужих краях без публики, без денег и без своего папы, который ему все это обеспечивал. Он снова хочет быть первым, лучшим… говоря проще, он хочет славы и успеха. Не меньше.